Будущая вакцина от COVID-19 будет отягощена множеством патентов и не будет доступна широким массам, если правительства не сломают систему монополий в фарминдустрии. История с появлением лекарства против ВИЧ/СПИД в конце 90-х, показала, что миллионы умерли, прежде чем фарм-компании сделали антиретровирусную терапию сравнительно доступной. Нет никаких оснований полагать, что с COVID-19 ситуация будет развивать иначе, считают медицинские активисты в колонке Guardian, сообщает портал sensationalnews.net со ссылкой на zen.yandex.ru.
Несмотря на то, что ученые могут скоро изобрести лекарство от нового коронавируса, сам факт его появления не гарантирует того, что он будет широко доступно. Куда вероятнее, что COVID-19 завершится так же, как и любая другая пандемия: препараты и вакцины будут погребены в джунглях патентов – и принимать окончательное решение о том, кому жить, а кому умирать, будут фармацевтические компании. Так пишут в Guardian Ачал Прабхала, координатор благотворительного проекта AccessIBSA, и медицинский активист Эллен Т’Оэн, основатель Medicines Patent Pool.
Обычно на монополии смотрят как на ошибку рынка, которую можно исправить, приняв верные антимонопольные законы. Медицинские патенты – это легализованная монополия. Теоретически патенты должны вознаграждать производителей за инвестиции в исследования. Более того, они должны быть временными, сроком до 20 лет. Но на практике, запатентовав незначительное изменение в формуле, можно продлевать этот срок до бесконечности, препятствуя конкуренции и снижению цен на лекарства.
В 1996 на рынке появилось средство против ВИЧ/СПИД, комбинация антиретровирусных препаратов, оно превращало смертельный вирус в хроническое заболевание. Годовой запас стоил £6500 – для большинства стран мира цена неподъемная. Только в 2004, когда миллионы умерли от этого заболевания, Индия и Южная Африка смогли его себе позволить.
Большинство потенциальных терапевтических средств против коронавируса, которые проходят сегодня испытания, запатентованы. Некоторые, например, фавипиравир или сочетание иопинавира и ритонавира – связаны кратковременным патентом. У ремдесвира, который разрабатывает от лихорадки Эбола компания Gilead, патент до 2038 года.
Весьма вероятно, что вакцина от COVID-19 также будет отягощена множеством патентов. Вакцины сейчас – прибыльный бизнес. Взять хотя бы детскую смертность от пневмонии. Две распространенные вакцины принадлежат Pfizer и GlaxoSmithKline. В Индии используют вакцину Pfizer, полный курс которой стоит $250. Правительство приобретает ее по скидке за $8 благодаря финансированию GAVI, Всемирному альянсу по вакцинам и иммунизации. Однако если спрос на нее возрастет, субсидий не хватит, и лекарство получит только часть детей. Вакцина от пневмонии была изобретена 40 лет назад и, тем не менее, ежегодно в Индии умирает 127 000 детей, родителям которых она не по карману.
Некоторые страны пытаются бороться с монополией на медицинские препараты. В частности, Чили, Эквадор, Бразилия и Израиль прибегают к принудительному лицензированию критически важных лекарств. Однако эти меры не решают проблему в глобальном масштабе.
Учитывая всемирный характер кризиса, авторы предлагают освободить препараты от COVID-19 от монопольного контроля, чтобы они могли быть доступны всем. Если это произойдет – а это очень сомнительно – то станет доказательством того, что новая фармацевтическая система способна действительно защитить нас от этой и будущих эпидемий.
В конце марта Johnson & Johnson объявила, что ускорит создание вакцины от коронавируса. Согласно обновленному графику, испытания на людях начнутся уже в сентябре. Это позволит начать использование вакцины уже в начале 2021 года.
