Маричка КУРИЛО-АЛЕКСЕВИЧ, специально для «ФАКТОВ» (Львов)
Львовские хирурги выполнили уникальную операцию — с помощью эндоскопа устранили врожденный дефект пищевода, из-за которого малышка не могла нормально есть
Забеременев, Анна сразу же встала на учет в частную клинику. Для нее и мужа первый ребенок был выстраданным, долгожданным. Но уже на раннем сроке беременности во время УЗИ врач заподозрил у будущего малыша патологию пищевода. Анна и Олег (имена по просьбе семьи изменены) не хотели верить, что с ребенком что-то не так. Обратились в другую клинику, но диагноз подтвердился. Супруги понимали всю серьезность ситуации, знали, что вскоре после рождения малышке понадобится сложнейшая операция, но были к этому готовы. На пятом месяце беременности Анна встала на учет в киевский Институт педиатрии, акушерства и гинекологии. Следующие три месяца женщина находилась под постоянным наблюдением врачей, которые боролись за то, чтобы ребенок как можно дольше пробыл в материнской утробе.
Роды прошли нормально, девочка появилась на свет доношенной и весила два килограмма 600 граммов. Но… у ребенка не было значительной части пищевода. Он состоял из двух фрагментов, расположенных на расстоянии более пяти (!) сантиметров. Если учесть, что пищевод у новорожденного не толще шариковой ручки, можно представить себе, насколько сложно врачам решиться на операцию. Но оставлять малышку без помощи было нельзя, ведь она могла просто погибнуть.
— Сначала Машу кормили внутривенно, затем хирурги предложили установить гастростому: вшить в брюшную стенку ребенка специальную трубку, через которую пища поступает прямо в желудок, — говорит отец ребенка Олег. — Мы благодарны всем врачам Института педиатрии, акушерства и гинекологии, которые помогли сохранить беременность моей жены, выиграть время, чтобы дочке можно было сделать реконструкцию пищевода. Судьба наконец улыбнулась нам: оказалось, опыт проведения щадящих операций на пищеводе есть у врачей львовского «Охматдета». Они пригласили еще и более опытного польского коллегу, чтобы выполнить вмешательство нашему полуторамесячному ребенку. Врачам удалось сделать все очень хорошо.
… Хирурги львовского «Охматдета» показали мне видеозапись, сделанную после операции. Им надо было проверить, удалось ли качественно сшить участки пищевода, не просачивается ли пища через стыки. Для этого в грудное молоко добавили контрастное вещество — и Маша сделала первый глоток.
— Я был счастлив, когда вместе с врачами смотрел на экран монитора и видел, как молочко проходит в желудок дочки, — вспоминает Олег. — Сейчас Маше три с половиной месяца. Она улыбается, регулярно пьет грудное молоко и много спит. А еще активно набирает вес, как и все младенцы в таком возрасте. Только на грудной клетке у нее остались три маленьких шрама — след от уникальной операции. Специалисты говорят, что такую в Украине сделали впервые.
Маленькую Машу вместе с мамой доставили во львовскую больницу санавиацией. Первую операцию крохе сделали 25 января. Врач Андрей Дворакевич хорошо помнит эту дату.
— В тот день мы провели первый этап — сблизили участки пищевода на три с половиной сантиметра, — рассказывает заведующий эндоскопическим отделением львовской больницы «Охматдет» Андрей Дворакевич. — Это была длительная торакоскопическая операция, которая требовала искусства хирурга. Поэтапно мы отделяли края пищевода от окружающих тканей и сосудов и стягивали их определенными тракционными швами.
После хирургического вмешательства Маша пять дней пролежала в реанимации. Ее подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Львовским неонатологам и реаниматологам удалось стабилизировать состояние ребенка. А уже через неделю, когда показатели крови пришли в норму и стало ясно, что инфекции в организме нет, львовские медики провели второй этап операции — под руководством доктора Дариуша Патковски соединили и сшили два конца пищевода.
* В реанимации львовской больницы выхаживают тяжелых детей. После операции Маша несколько дней провела на аппарате искусственной вентиляции легких
— Операция длилась около трех часов, — говорит Андрей Дворакевич. — Мы должны были отделить пищевод от каждого сосудика, не нарушив кровообращение, не повредив орган. Волнуешься невероятно, а руки дрожать не должны: нельзя ошибиться даже на долю миллиметра. Эта операция не менее сложна, чем на сердце или головном мозге. У ребенка же пищевод узкий, не толще шариковой ручки. Любое неосторожное движение — и тогда ничем уже не поможешь.
Вмешательство прошло успешно. И вновь ребенка на шесть суток подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Девочка находилась в медикаментозном сне. За это время швы должны были зажить.
Затем врачи сделали следующий важный шаг, который должен был показать, сможет ли девочка нормально жить. Впервые за полтора месяца жизни ребенка покормили через рот.
— Мы очень переживали, чтобы швы, которыми соединили концы пищевода, были плотными и не пропускали пищу, — продолжает Андрей Дворакевич. — Через трубочку дали ребенку мамино молоко вместе с контрастным веществом. Когда Маша сделала глоток, пища прошла через пищевод и ушла дальше, в желудок. Для врачей и родителей это был лучший подарок.
— Вы себе не представляете, как мы были счастливы, что наш ребенок сможет есть нормально, и гастростома больше не нужна, — говорит Олег. — Но я старался не очень радоваться, чтобы не сглазить. Ведь ситуация непростая. Могли быть осложнения…
Одного из них избежать не удалось: в 30 процентах случаев после операции пищевод сужается. Через две недели Маше стало трудно глотать, она начала плакать. Тогда львовские торакальные хирурги Олег Ленив, Роман Ковальский и Александр Колодий с помощью специального баллона расширили ребенку пищевод. После этого девочка начала без проблем съедать до 150 миллилитров смеси. А это — норма для здорового малыша ее возраста.
— Еще недавно, чтобы спасти такого ребенка, как Маша, врачи могли предложить единственный вариант: выполнить большую операцию, которая называется транспозиция кишечника, — говорит Андрей Дворакевич. — Ее обычно делают после десяти месяцев, когда ребенок, питаясь через зонд, набирает десять килограммов. Вмешательство длится несколько часов. Делается доступ в области грудной клетки и брюшной полости и берется сегмент толстой кишки, с помощью которого соединяют верхний и нижний концы пищевода. Эту операцию одним из первых в Украине еще в 1960-е годы начал выполнять львовский кардиохирург Роман Ковальский, который сегодня работает в команде с доктором Дворакевичем. Такое вмешательство спасает жизнь, но имеет и немало недостатков. В толстой кишке есть изгибы, в которых часто пища задерживается и блокирует пищевод.
Сейчас у львовских хирургов накоплен опыт проведения более щадящих операций. Они научились соединять детям их собственный пищевод. Особенность этих операций в том, что объем травмы при этом вмешательстве гораздо меньше и побочные эффекты сведены к минимуму.
За 21 год практики в детской хирургии с такой ситуацией, как у Маши, львовские хирурги столкнулись впервые.
— До того как к нам обратилась семья девочки, мы провели уже 13 таких операций, — продолжает Андрей Дворакевич. — Но у всех пациентов расстояние между концами пищевода было максимум два с половиной сантиметра. А более пяти сантиметров — это совершенно новый опыт. У нашего учителя профессора Дариуша Патковски из Вроцлава, который и является автором методики торакоскопического соединения пищевода, опыт гораздо больше. Он оперирует пациентов в Саудовской Аравии, Праге, Мадриде и Лондоне. И я подумал, что, заручившись поддержкой профессора, мы сможем провести операцию во Львове. Позвонил Дариушу, и он согласился прилететь во Львов.
* Андрей Дворакевич: «Мы уже провели 13 щадящих операций на пищеводе, но у всех пациентов расстояние между концами органа было максимум два с половиной сантиметра. А у Маши — более пяти»
Вспоминая всю историю спасения Маши, Андрей Дворакевич говорит, что, кроме собственного опыта и наставничества вроцлавского коллеги, львовским медикам очень помогала огромная вера родителей Маши в успех операции.
— Мама Маши не паниковала, не сомневалась в том, что мы справимся, — говорит Андрей Дворакевич. — Ее настрой был такой: «Мы верим, мы хотим, мы готовы выполнять все рекомендации». И это помогло нам, хирургам.
Из больницы Машу с мамой выписали в начале марта. Сейчас они находятся дома. Девочка быстро растет. Впереди у нее еще одна встреча со львовскими медиками: в «Охматдете» проведут плановый профилактический осмотр.
Сейчас Маша развивается нормально, но родителям надо быть очень внимательными к ее питанию. Жидкую пищу — супы, кисели и соки — девочка будет есть без проблем, а вот с твердой — сухарями, хлебом и мясом — первые годы надо быть осторожными. Однако организм ребенка, как говорят врачи, может быстро адаптироваться.
Львовские медики считают, что методика профессора Патковски — это лечение будущего. Украинским врачам понадобились годы стажировки за рубежом, тренировки на специальных тренажерах, операции на животных, чтобы они успешно могли делать операции, которые раньше выполняли нашим больным в США, Израиле и Голландии (они обходились там от десяти до 50 тысяч долларов).
Машу лечили бесплатно. Львовские медики говорят, что готовы спасать детей бесплатно, но для этого нужны дорогостоящие инструменты. Один такой стоит от 500 евро, а для хирургического лечения пациента требуется не менее десяти.
Источник: fakty.ua
