На Ямале продолжают появляться воронки газового выброса. Дыра больших размеров обнаружена в земле. Она уже 17-я по счету. Насколько опасны эти воронки, телеканалу «МИР 24» рассказала главный научный сотрудник Института криосферы Земли Марина Лейбман.
– Когда впервые появились гигантские отверстия в земле?
Марина Лейбман: Первую заметили летом 2014 года. Она образовалась, как мы потом выяснили, в 2013 году. Потом обнаружилась еще одна, которая образовалась в 2012 году, дальше начали их обнаруживать. Я знаю семь штук, которые точно есть. Это воронки более или менее одинакового происхождения, о которых мы достаточно много знаем. Насчет 17 воронок – может быть, что-то похожее, но недостаточно изученное, чтобы утверждать, что это такие же образования.
– Как они правильно называются на научном языке?
Марина Лейбман: Мы называем их воронками газового выброса, некоторые называют кратерами. Еще не сложилась устойчивая терминология.
– Какие версии об их происхождении высказывали ученые? К чему пришли в итоге?
Марина Лейбман: Пока не пришли ни к чему определенному. Одна гипотеза – то, что в результате потепления стали разлагаться газовые гидраты, которые хранятся в мерзлоте. Когда газовый гидрат разлагается, его объем увеличивается в 160 раз, возникает большое давление, которое поднимает слой земли над скоплением газа, и рано или поздно взрывается весь газ, выпускает куски земли, которые при этом тоже разорвались, вылетают наружу, и остается отверстие, которое заполняется быстро водой.
– Вы сами были рядом с этими воронками? Как они выглядят?
Марина Лейбман: Я попала в воронку на суше, на ту, которую первой обнаружили. Мне не на кого было сослаться, только на мои собственные впечатления. Это было поразительно, потому что ничего такого не ожидаешь. В тундре есть прогибы, заполненные водой: озера, овраги, и вдруг на ровном месте была яма 20 метров в диаметре и 70 метров глубиной, в нее даже заглянуть было страшно и к краю подойти страшно, потому что непонятно, чего ожидать.
Очень сильно впечатлило. При первом взгляде стало ясно, что это естественное явление, а не другие варианты. Раньше были варианты, что это метеорит упал, буровики газ взорвали, но реальность оказалась научно объяснимая.
Есть другое предположение, что воронки образовались на месте замерзающих и спущенных озер.
– Недавно появившаяся дыра отличается от предыдущих?
Марина Лейбман: На новой я не была, видела только одну фотографию. Она чуть иначе выглядит: у нее ровные края, впечатление, что ножиком прорезали. Надо подождать, пока появятся результаты исследований, например, был ли там метан, виден ли в стенках лед. Это важные показатели, отличающие все прочие воронки: в стенках очень много льда, из них выходит метан.
– Как далеко от этих воронок расположены поселения, предприятия?
Марина Лейбман: Постоянного населения там нет, есть месторождения, а при них вахтовые поселки. Есть железная дорога, по которой людей из основной России вывозят на Север к этим месторождениям. Есть мигрирующее местное население – оленеводы, которые весной проходят через весь Ямал на север, а осенью – через весь Ямал на юг. Постоянно они там не проживают. Одна из воронок расположена в четырех километрах от трубопровода, например. Около одной воронки было стойбище. Люди и олени случайно могут на это место наткнуться, вероятность маленькая, но теоретически можно представить, что там оленевод едет, нахлестывая оленей, и вдруг рядом бугор взрывается.
Что касается поселков, я исхожу из того, что в них бурят скважины, забивают сваи, там постоянно землю вскрывают. Газ, который мог накопиться и создать напор, скорее всего, спускают, стравливают. Думаю, что в местах капитального освоения, где строят сооружения, меньше опасности.
– Какую опасность представляют эти воронки для экосистемы Земли?
Марина Лейбман: Пока нигде, кроме как на Севере, такие явления не встречали, поэтому пока непонятно, есть ли опасность для мировой экологии. Для экологии Ямала эти воронки очень малочисленны – какие-то точечные объекты на большой территории. Вокруг себя они что-то меняют, но через три года они заполняются водой, превращаются в озеро. Там и так озер очень большая площадь – 20% территории покрыто озерами. Единственная опасность – оказаться рядом с таким объектом, когда ему вздумалось взорваться.
– Возможно ли остановить появление новых дыр?
Марина Лейбман: Предотвратить было бы опасней, чем ее найти и дать ей взорваться. Надо пробурить скважину, вскрыть ее и выпустить газ, который накопился. Это опасный процесс. Если бы такой бугор образовался с домом, надо было бы что-то предпринимать, выселить людей. Поскольку это посреди тундры, проще не предпринимать ничего, а их находить. Опасность представляют только те, которые насыщены газом. Мы пока не научились их опознавать. Мы над этим работаем, пока есть только представление, на какой территории их следует ожидать.
